Спортсмены в нейтральном статусе точно не «предатели». Российский автогонщик отказывается менять флаг

В минувшие выходные стартовал не только новый сезон «Формулы-1» в Бахрейне — параллельно открывались несколько серий с участием россиян. По соседству в Катаре прошел первый этап чемпионата мира по гонкам на выносливость — FIA WEC, где соревнуются сразу несколько известных россиян. В эту серию входит и легендарная гонка «24 часа Ле-Мана», в ней гоняются полтора десятка бывших пилотов Ф1, включая чемпиона Дженсона Баттона, в этом сезоне за руль сел легендарный мотогонщик Валентино Росси.

На первом же этапе, «1812 км Катара», в одном из классов LMGT3 выиграл Александр Малыхин, выступающий под флагом... Сент-Киттс и Невис (очень удивлюсь, если вы помните столицу этого микрогосударства). Название гонки, если что, не имеет отношения к Наполеону и Кутузову — 18 декабря Национальный день Катара.

В классе гиперкаров россиянин Роберт Шварцман, выступающий под флагом Израиля, стал пятым — он ездит в одном экипаже с Робертом Кубицей. Другой экс-пилот Ф1 Даниил Квят стал 14-м. Еще один экипаж с участием россиянина Тимура Богуславского сошел с трассы — но история гонщика от этого не менее особенная. Он начал заниматься картингом в 15-16 лет — а уже в 23 стал чемпионом и возглавил рейтинг лучших пилотов GT World Challenge Europe 2023 и заодно получил звание ЗМС.

Об удивительно стремительном пути наверх, планах на будущее и выступлениях под нейтральным флагом после гонки рассказал Тимур Богуславский.

Шварцман и Квят пришли не из российского автоспорта

— Тимур, какие ощущения от предстоящего сезона и его начала, с каким настроением в него входите?

— Честно говоря, ощущения смешанные. Уже после первых тренировок в Катаре появилось много проблем с машиной, и часть из них, очевидно, не решатся так просто. Например, посадка пилота — в «Лексусе» мало места в кокпите, и внутри невероятно жарко, что связано с особенностями машины, на которые накладывается местная погода. Трек в Катаре тяжелый, он весь состоит из скоростных поворотов. В итоге было достаточно тяжело физически управлять машиной при таких температурах. Это одна из многих проблем, которые мы пытаемся сейчас решить. Есть даже некоторое разочарование.

— Какую цель вы себе ставите на этот сезон — все же вы дебютируете на таком высоком уровне. Надо сразу ковать железо пока горячо и выигрывать или, скажем так, закрепиться?

— Я бы не сказал, что уровень здесь выше, чем в GT World Challenge Europe, где моя команда победила в прошлом году. На мой взгляд, наоборот, GT World Challenge является более конкурентной серией: например, на старте 24-часовой гонки в Спа стоят 75 машин, а в WEC в классе GT — только 18 машин. Да, ряд сильных пилотов покинули серию в последнее время, но все равно ее уровень остается высоким.

Что касается целей — скажу так. После победы в GT World Challenge Europe у меня были предложения от «Феррари», «Корвета» и «Лексуса». Надеюсь, что я выбрал не самый плохой вариант. Но пока у машины действительно много проблем на фоне конкурентов.

— В WEC много россиян — Квят, Шварцман, другие. Общаетесь или такого плотного контакта нет? В принципе, можно сказать, что россияне держатся друг друга на международных стартах или такого разделения по национальностям нет?

— Я не знаком ни с первым, ни со вторым, но я общался со многими нашими ребятами, кто участвовал в той же Европейской серии Ле-Ман. Со многими из них мы были знакомы еще по участию в чемпионатах SMP Racing и в других российских соревнованиях. Даниил Квят и Роберт Шварцман пришли в большой спорт, скажем так, не из российского автоспорта, поэтому, наверное, мы с ними и не пересекались раньше.

— А вообще есть какая-то вершина в автоспорте для вас за WEC? Ну вряд ли «Формула-1», хотя кто знает — но «Наскар», там, или Ле-Ман выиграть — есть ли подобные миссии, мечты?

— Конечно. Выиграть Ле-Ман, выиграть Дайтону, выиграть гонку Спа 24 часа — в прошлом году это почти получилось, мы заняли второе место. Естественно, выиграть чемпионат. А в будущем я не исключаю переход в класс гиперкаров.

В России приходится сталкиваться с буллингом, мол, «все куплено»

— Можете рассказать про процедуру, по которой получается нейтральный статус? Его вообще нужно продлевать? Как это выглядит?

— Я продолжаю ездить по российской лицензии, просто под нейтральным флагом. Какой-то особо процедуры «получения» нейтрального флага нет.

— Вы сталкиваетесь с неким негативом со стороны иностранцев или все это преувеличено?

— Скажу по себе — я не чувствую никакого негатива. Повторюсь, после завершения прошлого сезона я получил предложения от «Корвета», «Феррари» и «Лексуса», ну то есть от компаний из совсем недружественных на данный момент к России стран. Когда им говорили, что пилот из России, они отвечали — «нам вообще это без разницы, мы не смотрим, откуда он».

С другой стороны, слышал истории о том, как некоторые команды якобы предъявляли нашим пилотам чуть ли не ультиматумы — мол, для продолжения сотрудничества надо «не афишировать» свою связь с Россией. Но не могу сказать, так ли это было на самом деле.

— Давайте тогда с другой стороны — сталкиваетесь ли вы с негативом в России, мол, предатель?

— Такого рода негатива в свой адрес я не слышал. Когда выигрываешь чемпионат, в России иногда приходится сталкиваться с буллингом другого рода, типа «все ясно, опять там все куплено». И не важно, речь про российские соревнования, европейские или мировые. Но я уже спокойно отношусь к таким комментариям.

— Сейчас в России широкая дискуссия по участию в Олимпиаде. Ваше отношение — надо нашим олимпийцам ехать в Париж и вообще на международные старты? От депутатов и бывших спортсменов я часто слышу, что нельзя.

— К сожалению, несмотря на все заявления международных спортивных чиновников, большой спорт — это всегда политика. Чем выше уровень соревнований — тем более они политизированы. И в этом плане Олимпийские игры являются вершиной своеобразного микса политики и спорта.

На мой взгляд, спортсмены, которые приняли решение участвовать в Олимпийских играх 2024 года под нейтральным флагом, равно как и теннисисты, борцы, боксеры и другие, кто принимает участие в международных соревнованиях, уж точно не являются «предателями». Они готовились к соревнованиям годами или даже десятилетиями, приносили награды для нашей страны.

— Задумывались ли вы о других лицензиях — тут вот Сент-Киттс и Невис неожиданно стал братским по отношению к России?

— Я езжу под российской лицензией, и у меня нет планов менять ее. Понятно, что при определенных усилиях можно получить лицензию и Сент-Киттс и Невис, и Узбекистана, и Киргизии, и других стран. Но я не вижу в этом смысла.

— А флаг Татарстана запрещают на соревнованиях? Вы можете его использовать?

— Надо уточнить. В целом FIA достаточно жестко следит за соблюдением правил. Не накалять ситуацию было бы правильным решением.

Зарплаты в нашем классе доходят до миллиона евро в год

— Вы росли в Казани, так понимаю. Приходилось учить татарский в школе? Слышал разное по этому поводу — и «зачем он нужен», и «не смейте его запрещать».

— Да, я живу в Казани и сейчас для меня это родной мой город. Татарский язык, конечно же, учил, но, к сожалению, мой уровень владения им далек от идеального.

Действительно, по этому вопросу есть разные точки зрения. От молодежи в Казани я практически не слышу разговоров на татарском. В то же время в деревнях люди активно говорят на нем.

— Как вы так умудрились начать автоспортом заниматься в 15 лет и дойти в 23 до FIA WEC? Правильно же с детства в картинг, чтобы за ручку папа привел.

— Как так получилось — честно, не знаю. Можно сказать, что я начал даже в 16 лет — в 15 успел проехать только пару тренировок и один этап зимнего картинга.

Было гигантское стремление развиваться и достигать результатов. Я много тренировался, был буквально больной на эту тему. Читал интервью буквально каждого гонщика, смотрел и пересматривал видео, как пилоты управляют машинами, как они ведут борьбу, как они проходят небольшие отрезки, как работают с телеметрией. Все, что я читал и смотрел, я старался переносить в реальную жизнь, работать так, как те пилоты.

— Не сложно ли вообще сдерживаться и не гонять на общественных дорогах и, простите, штрафовали вас когда-нибудь?

— Честно, мне более чем хватает автогонок, гонять на общественных дорогах или за городом вообще не тянет. В «обычной жизни» я езжу на «Мерседесе» Е-класса. Штрафы, конечно, бывают, но, думаю, не больше, чем, условно, у среднестатистического водителя.

— Можете оценить, сколько в рублях/долларах в год заниматься автоспортом тогда, в 15 лет — и сейчас? Потому что многие же воспринимают его как спорт очень богатых. Реально ли туда прорваться, что называется, простому человеку?

— В 16 лет я занимался в рамках «Лада Гранта Cup», и каждый этап стоил в районе 30-40 тысяч рублей, ну то есть 500-700 долларов по тогдашнему курсу. По году получалось 8 этапов. Сколько это стоит сейчас — не берусь сказать.

С другой стороны, зарплата профессионального пилота в классе GT в известных сериях за последние годы выросла в несколько раз и сейчас может доходить до миллиона евро в год. Количество брендов в автоспорте увеличилось, а пилотов больше не стало, за них разворачивается серьезная борьба, автопроизводителям приходится платить все больше и больше.

— В Казани только что прошли Игры будущего. На симуляторе любите поиграть? Вам бы было интересно поучаствовать в каком-то формате типа «половина очков разыгрывается на приставке, половина — за рулем»?

— Если говорить про, условно, какие-то гонки онлайн, то нет, я таким не занимаюсь. Но на симуляторе мне приходится скорее работать. В Кельне на заводе Toyota Gazoo Racing есть симулятор Lexus, и мне приходится туда часто ездить, чтобы «спроецировать», что может произойти с машиной на той или иной трассе... Например, может, там будет избыточная поворачиваемость, а может, недостаточная, и как с этим справиться и так далее.

Что касается фиджитала — на мой взгляд, на приставке легче научиться играть в футбол, хоккей или пилотировать машину, чем в реальной жизни. Мне кажется, это все-таки пока не какой-то профессиональный спорт.

— И последнее про Казань — из Казани же и фигуристка Камила Валиева, она была в ВИП-ложе на открытии этих Игр, кстати. Допинг вряд ли популярен в автоспорте — но следили вообще за ее историей?

— Я лично с ней не знаком, но, конечно же, много читал о ее ситуации. Моя позиция — это больше политизированное решение. У людей же есть голова на плечах, они понимают, что у них будут брать анализы. Я не верю в то, что многие спортсмены сознательно продолжают применять допинг.

Что касается автоспорта — я, например, принимаю протеин и L-карнитин во время тренировок, и изотоники для восстановления. У нас есть специальный нутрициолог, который все это «прописывает» и выдает. Он гарантирует, что тут нет никаких запрещенных веществ, которые могут расценить как допинг. Этот же нутрициолог работает со «Скудерией Феррари» и с Фернандо Алонсо, в этом плане я не переживаю.

Читайте еще больше новостей в нашем Телеграм канале

Источник