Большое интервью Найджела Мэнселла.

Чемпион мира Формулы 1 1992 года, Найджел Мэнселл, был ключевым героем одной из величайших эпох Формулы 1.  

Издание The Race сделали проект, в котором любой желающий смог задать вопрос легендарному гонщику. 

Как и ожидалось ответы были показательными и под стать великому пилоту. 

Сожалеете ли вы, что не проводили больше времени в Америке и не завоевали еще пару знаковых титулов в свою копилку, например Indy 500?

Сожаление, вероятно, неправильное слово. Я несколько раз кардинально менял свои планы. Мне очень нравилось в IndyCar и я даже продлил свой контракт на три года но в ситуацию вмешался его величество случай.  Никто представить не мог, что Айртон погибнет в Имоле в 1994 году, после этой трагедии представители Формулы 1 ясно дали понять, что хотят,  чтобы я вернулся. Потом в дело вмешалась политика, потом обстоятельства изменились, и в конце концов я так и остался в Формуле 1 до конца карьеры. Мне не нравилась политика, поэтому я отошел в сторону. Разочаровывает не отсутствие каких либо титулов, а что конец карьеры оказался таким смазанным.

И хотя в вашем резюме нет победы в Indy 500, считаете ли вы, что могли ее выиграть? 

Дело в том, что они намеренно украли у меня победу за несколько кругов до финиша, показав желтые флаги, хотя для этого не было необходимости. Организаторы явно не хотели, чтобы новичок победил, но я пришел третьим с первой попытки, и у меня до сих пор есть это чувство, будто меня лишили победы. 

Я неплохо выступал в IndyCar в течение двух лет, пока этот идиот, Деннис Витоло, чуть не убил меня.

Индианаполис — очень опасная гонка, и если вы окажетесь не в том месте и не в то время, вы можете очень быстро расстаться с жизнью. Так что проехать две гонки и показать хорошую скорость — это уже можно считать достижением.

Как вы думаете, вы бы смогли опередить Алена Проста если бы остались в Williams в 1993 году и не жалеете ли вы, что не остались?

Никогда не был высокомерным, но ему бы я поставил мозги на место, я был так быстр в их машине, что у Алена не было бы шансов.

Но опять же, руководство не хотело, чтобы я был в команде, сам Прост не хотел этого. Мой контракт истек в конце того же года, я выиграл чемпионат мира и затем мне сказали, что в следующем году я не буду участвовать.

А потом мне предложили работу за половину зарплаты и это было действительно паршиво.

На сколько вам понравились выступать в кузовных чемпионатах и есть ли причина, по которой вы дольше в них не участвовали?

После впечатляющего выступления в British Touring Car Championship в 1993 году, Мэнселл в 1998 году вернулся в кузовной чемпионат и проехал несколько гонок с заводской командой Ford. Он лидировал в дебютной гонке на мокрой трассе, но остальные выступления были менее успешными.

Там сложилась некрасивая ситуация со стороны производителя, мы провели фантастическую первую дождевую гонку в Донингтон-парке, я пробился на первое место, стартовав в конце пелотона и команда получила огромную популярность и огласку.

Нам обещали деньги на разработку машины и развитие команды, но поскольку они уже получили фантастический отклик, то просто отменили все финансирование. Конечно, дальше мы не могли успешно выступать, без финансирования, разработок и всего прочего. Так что Ford поступил мягко говоря некорректно.

Мне было жаль босса команды WSR Дика Беннетса, потому что он был отличным парнем. 

Вообще мне в некоторой степени понравились кузовные соревнования, но по сравнению с Формулой 1 и IndyCar это сильно проще и менее требовательнее.

Как вы думаете, вы бы победили Михаэля Шумахера и Дэймона Хилла в борьбе за титул чемпиона 1995 года, если бы Williams подписал вас?

Думаю, я доказал это в 1994 году. Кто был на поул-позиции в последней гонке? 

За два года я пилотировал машину всего четыре раза и был на поул-позиции в Австралии, разве это не ответ.

Насколько вы были близки к тому, чтобы выступать за Jordan в 1997 году, и что заставило вас отказаться от этого?

Мэнселл пробовался в команду Jordan в конце 1996 года, но тесты не переросли в контракт, и место в конечном итоге досталось Джанкарло Физикелле.

Я думаю, что ситуация такова, что вам нужно иметь хороших спонсоров и мирское мышление, чтобы выбить хороший контракт. Было здорово провести тесты, но предложение, которое они смогли сделать, не соответствовало моим желаниям. Так что это было просто приятное времяпрепровождение.

Если не считать Williams FW14B, какая машина вам понравилась больше всего в вашей карьере в Формуле 1?

Williams FW11B, автомобиль с турбонаддувом 1987 года это фантастика. Пробуксовка колес на шестой передаче, скорость 170 миль в час, мощность свыше 1500 л.с. Машина, которая хотела убить тебя в каждом повороте, это было незабываемо.

Вы когда-нибудь возражали против того, чтобы Айртон Сенна был вашим партнером по команде, особенно после того, как стали свидетелем всего того хаоса, который произошел между ним и Простом?

Я думаю, это было бы здорово, только если бы они не предложили половину зарплаты. У меня вообще не было проблем, так как моими партнерами уже были четыре чемпиона мира – Нельсон Пике, Ален Прост, Кеке Росберг и Марио Андретти, так что все было бы хорошо. Но вам должны платить и платить справедливо.

Когда вы перешли из Формулы 1 в CART, требовалось ли перестраиваться и менять стиль вождения или они похожи? Какой чемпионат доставил вам больше личного удовлетворения?

Смешанные чувства. Формула 1 – вершина автоспорта. Машины IndyCar были великолепны, но слишком вялые в поворотах. Это не был “жеребец на стероидах” как в Формуле 1, это была очень хорошая, быстрая машина, но в поворотах приходилось правильно выставлять автомобиль, потому что она была тяжелой. 

Если вы до этого не управляли машиной Формулы 1, автомобиль IndyCar вам бы понравился, но машина Формулы 1 была просто блестящей.

Самое сложное для меня в американском чемпионате, было то, что у них все гонки проходили против часовой стрелки, а в Формуле 1 по часовой. Поэтому мне пришлось накачать все мышцы от шеи до ног, на левой стороне тела.

Какие у вас были эмоции после первой победы с Ferrari в Бразилии в 1989 году? 

Это было похоже на маленькое чудо. Машина была настолько ненадежной, что на разминке перед гонкой я проехал всего пол круга, и она сломалась. Так что выиграть гонку было фантастикой. Затем, потребовалось еще шесть гонок или около того, прежде чем машину привели в порядок.

В период с 1989 по 1994 год вы снимались для ряда документальных фильмов Watershed Pictures и дали тысячам британских фанатов, отличное закулисное представление о вашей карьере в Формуле 1 и IndyCar того времени. Можете ли вы поделиться с нами своими лучшими воспоминаниями и мыслями о том, каково было, так глубоко взглянуть на свою личную и гоночную жизнь, и считаете ли вы, что опередили свое время, сделав что-то, чего не делал ни один другой гонщик Формулы 1? 

Привезти IndyCar в Англию или Европу было чем-то очень, очень особенным и важным, поэтому мне это понравилось. Это было поучительно для всех болельщиков, особенно овалы, которые показывали болельщикам  совершенно другую технику пилотирования.

Вы все еще следите за IndyCar? 

Конечно. Роджер Пенске проделал просто потрясающую работу. У IndyCar все еще впереди, серия только набирает силу.

Есть знаменитая фотография, на которой вы с легендой NASCAR Дейлом Эрнхардтом-старшим в 1993 году. О чем вы говорили, и хотели ли вы когда-нибудь опробовать одну из его машин?

Дейл был отличным парнем. Его смерть в 2001 году стала еще одним шоком, потрясшим мир так же, как и смерть Айртона. Очередная ужасная случайность. 

Можете ли вы вспомнить Гран-при, где вы чувствовали себя наиболее единым целым со своей машиной?

Я думаю, что поэзией в движении стали последние 28 кругов Сильверстоуна в 1987 году, когда я преследовал Нельсона Пике. Я побил рекорд трассы 11 раз за последние 15 кругов. Я был полностью един с машиной и трассой – летел как ветер, это было просто безумие.

Какова была ваша личная слабость как гонщика или ваша самая слабая черта?

Если гонщик попадает в Формулу 1, у него не так уж много слабых мест. Я думаю, каждый мог бы иногда быть немного более терпеливым. Но помимо этого, важна ваша личность и то, как вы водите машину. Вот почему у меня много поклонников по всему миру. Итальянские болельщики называют меня Иль Леоне, потому что я отдавал все свои силы на трассе.

Может быть, игра в политику – это слабость? 

Оглядываясь назад, можно сказать, что мне, вероятно, следовало уделить этому немного больше внимания.

Как бы вы охарактеризовали свой стиль вождения и насколько вы его адаптировали и развивали? 

Как и всё в жизни, плохая подготовка к чему-либо заканчивается плохим результатом. Если вы хорошо подготовитесь, можете рассчитывать на хорошее выступление.

У меня было несколько отличных инженеров, Дэвид Браун в Формуле 1 и Williams был отличным инженером, и мы хорошо ладили друг с другом.

Мы с Дэвидом часами говорили о машине, смотрели на нее, разговаривали с механиками, проверяя, нет ли в машине ни одного винта, одного провода, ни одного зажима, который вот-вот выйдет из строя. Мы изучали причины, откуда может возникнуть следующая проблема, и пытались решить их до того, как это произойдет. Мы были впереди машины и пытались быть ее частью, живя и дыша вместе с машиной. Я думаю, именно поэтому мы были на высоте.

Считаете ли вы, что у вас было достаточно широкое окно возможностей в плане характеристик и настройки автомобиля? 

Это довольно интригующий вопрос, потому что, когда мы этим занимались, у нас не было 50 инженеров управляющих автомобилем удаленно с возможностью кардинально менять все настройки. Поэтому, когда у машины возникала недостаточная или избыточная поворачиваемость, у нас была одна поперечная балка, мы могли регулировать баланс тормозов, но водителю приходилось адаптировать свой стиль вождения к тому, что давала ему машина с точки зрения сцепления. Сейчас, благодаря автоматическим дифференциалам, они могут постоянно поддерживать нейтральный баланс автомобиля, но мы раньше адаптировались к любым обстоятельствам и управляли машиной без посторонней помощи. 

Вы понимаете что на выходе из поворота вас может ждать стена и входите в поворот переступая через себя, все время борясь со своим мозгом, наверное это называется сила воли.

Теперь эти парни могут сделать то же самое, прекрасно зная, что если они промажут, это будет простой разворот. Конечно есть уличные трассы и я не принижаю заслуг действующих пилотов, но в наше время на всех трассах, за поворотом тебя ждала стена.

Чтобы водить эти машины, нужно иметь определенный склад личности и уметь доверять машине, противном случае ты не будешь быстр, а что еще хуже, убьешь себя или других.

Вы также должны понимать, что только после 1994 года трассы и автомобили начали становится безопаснее. 

В наши дни, большинство действительно опасных поворотов исчезло. Если есть опасный поворот, то в большинстве случаев, барьеры находятся на расстоянии 150–200 метров. Так что стандарты Формулы 1 с безопасностью и FIA делают невероятную работу.

И производители в том числе, смотришь на машины и видишь, как далеко ноги за передней осью, и сминаемая лобовая часть, водители очень хорошо защищены. А если мы посмотрим на автомобили, на которых ездили мы, то иногда наши ноги находились всего в шести дюймах от передней части, поэтому у нас вообще не было никакой защиты от удара. Мы часто ломали ноги, поэтому я сегодня ковыляю.

Какую гонку вы считаете самой недооцененной? 

Я бы сказал, что первая выигранная гонка в Брэндс-Хэтче, Гран-при Европы 1985 года. Давление, связанное с победой в вашей первой гонке, не похоже ни на какое другое. На последних нескольких кругах я просто надеялся и молился, чтобы ничего не пошло не так, не допуская ни малейшей ошибки.

Вы не знаете доедет ли машина до финиша или нет, в 80-х и 90-х годах машины были ужасно ненадежными, и это всегда было в глубине вашего сознания. Победа в той первой гонке была чем-то особенным.

Имело ли это дополнительную ценность, потому что тогда вас недооценивал остальной мир? 

Вероятно, я все еще таков, но это их ошибка, а не моя.

Вас часто упоминают в разговоров о Просте, Сенне, Пике, чувствуете ли вы себя четвертым участником этой группы? 

Я был занозой в их заднице.

Вам нравилось это делать? 

Абсолютно. Я был пилотом номер два, среди этих гонщиков, и когда вы выиграете номера один на машине номер два, они становятся вашими лучшими друзьями, не так ли? 

Я тоже понял это слишком поздно…

Читайте еще больше новостей в нашем Телеграм канале